А между тем я жила с отличными людьми, куда лучше вас, во сто раз лучше; вам и не снились их идеи и взгляды, они такие утонченные и возвышенные. Они будут беседовать долго, очень долго, и главной темой разговора станет то, что должно происходить с женщинами, которые клянутся любить, почитать и повиноваться, а потом крадут кредитные карточки мужей и убегают из дому. — Видите ли, дело в чем, господин Скорсби, — негромко отозвалась ведунья, — боюсь, что я не знаю ответа на ваши вопросы. А закон опирается на определенные нравственные, стратегические направления, ключевым звеном которых является сохранение любви и жизни. Мой отец и брат Роланд все это знали: но они помнили только о тридцати тысячах фунтов и были в заговоре против меня.
А сейчас фиолетовый шарик становится опять красным, пройдя все цвета в обратном порядке: фиолетовый — синий — голубой — зеленый — желтый — оранжевый — красный. В те дни для меня было большим удовольствием случайно повстречаться с тобой, Джен. Человек противится своей судьбе. Аттикус с мистером Джилмером вернулись, и судья Тейлор посмотрел на свои часы. Прежде чем я успел тихонько пробраться за угол, как намеревался, я услышал топот ног полегче моих — и, как мне показалось, не одной пары, — торопливо удалявшихся. Врач, уяснив себе картину болезни, оставил ему надежду на благоприятный исход при условии, что мы окружим больную полным покоем.
Ну что крутишься? Чего ты дёргаешься? – голос звучал раздражённо и гневно. Словно в поисках опоры, Хорлокер тяжело прислонился к стене Замка.
Судя по предполагаемому составу (имена этих игроков мы и выговоритьто не могли), команда штата Алабама, пожалуй, этим летом опять завоюет Розовый кубок. Она увидела, как легко это было бы сделать, и на мгновение ощутила соблазн поступить именно так, в основном из-за того, что не могла поменять пододеяльник: чистых белых комплектов постельного белья у нее не осталось, а если заменит белый пододеяльник, на котором красовалось высохшее пятно крови, на пододеяльник с цветочным узором, придется менять и простыню. Не сдохнет. Мне казалось просто ужасным возвращаться домой в зябких сумерках, когда пальцы на руках и ногах немеют от стужи, а сердце сжимается тоской от вечной воркотни Бесси, нашей няньки, и от унизительного сознания физического превосходства надо мной Элизы, Джона и Джоржианы Рид. Ноги его были протянуты вперед, одетые в высокие сапоги из мягкой кожи, которые ему очень шли, но были поношенными и покрыты грязью. — Как его зовут? — спросил я. — Стивени Кроуфорд однажды даже рассказала мне, будто проснулась она среди ночи, а он смотрит на нее в окно.
Но ей было приятно, что сам он не смеется над паутинкой трещин на стекле и заржавевшими «дворниками». Когда он позвонил, то дверь ему открыл и впустил мой знакомый, который был хозяином квартиры. О, ты, заслуженный репортёр по уголовным делам, ты, старый и важный судебный пристав, ты, некогда всеми любимый полицейский, ныне сидящий в одиночном заключении (а ведь сколько лет был украшением перекрёстка около школы!), ты, в страхе живущий отставной профессор, у которого отрок служит в чтецах! Нехорошо было бы, правда, ежели по моей вине вы безумно влюбились бы в мою Лолиту! Будь я живописцем и случись так, что директор «Привала Зачарованных Охотников» вдруг, в летний денёк, потерял бы рассудок и поручил мне переделать по-своему фрески в ресторане его гостиницы, вот что я бы придумал (описываю лишь фрагменты): Было бы озеро.
http://connor-cornelius.blogspot.com/
Комментариев нет:
Отправить комментарий